— Живой, — говорит. В голосе — дрожь; обнимает. Как когда-то мечталось, наверное. Ну да кто старое помянет. — Спасибо, — собственный голос кажется хриплым, — за то, что вытащила, Сакура-тян. В очередной раз. Курама, конечно, и так бы помог раны исцелить, его чакра. Но, если потерять сердце, даже заживленная плоть не спасет. Так далеко регенерация не простирается. Враги-отступники знали это и били наверняка; все предвидели, и как техники Сая блокировать, уведя его далеко, где не смог бы помочь, и как внимание Наруто отвлечь. Кто же не знает, что героя Конохи дома ждет молодая жена? И что жена эта раньше была синоби, и до сих пор грозится последовать за мужем на самых опасных миссиях. В то, что и правда видит Хинату, Наруто, конечно, не поверил. Но замешкался — уж больно знакомым голосом звала его иллюзия, звала и плакала, а правая нога у нее заканчивалась чуть выше колена, перетянутая ремнем. Из обрубка сочилась кровь. — Наруто, — всхлип, — Наруто, нет... Не подходи, опасно, Наруто! Отступники узнали о Хинате достаточно, чтобы воссоздать ее поведение. Потому Наруто и остановился на мгновение, и мгновения этого хватило бы, чтобы умереть... если бы не Сакура. О том, что она пойдет с ним и Саем, отступники, видно, не знали. А Сакура пошла. Она, хоть и вышла замуж за Саске, хоть и основала вместе с Ино собственную клинику, синоби быть не перестала. Человек и военного, и мирного времени, неподражаемая, опасная как взрывная печать. Непредсказуемая. Домой возвращались вдвоем — Сакура лечила Наруто всю дорогу и вызвалась лично проводить, пока Сай пошел о миссии докладывать. Проводила. До собственной двери. И теперь обнимает, и говорит «живой», будто боялась потерять больше всего на свете. Так она, наверное, за Саске боится — на каждой его миссии, а их все больше, и все — удаленные. Искупать вину перед деревней можно вечность, особенно если, признав свое поражение, никакой вины не чувствуешь. Так что Сакура боится... и ждет... и обнимает Саске вот так, каждый раз, когда он возвращается. А он стоит, будто одеревеневший, и позволяет себя обнимать. — Спасибо, — повторяет Наруто, прокашлявшись, и привлекает Сакуру к себе, бережно, но и с силой — уверенно. Чтобы не казалось случайно-привычным. — Наруто, — она всхлипывает, как поддельная Хината на сегодняшней миссии, и в то же время — иначе. Она выше, чем Хината, и жестче; она ждет не его. Он просто оказался рядом. Сакура немного отстраняется, не разжимая рук. Ее глаза покраснели, и Наруто вдруг становится стыдно. Он разделся до пояса сразу после того, как с отступниками было покончено — предоставил Сакуре заняться лечением, и начисто об этом забыл. С чего стесняться, это же Сакура, боевой товарищ, да еще и медик, он знает ее с детства... Он любит ее с детства. Несмотря на ее чувства к другому, на дружбу с Саске, на верность Хинаты. Если бы те отступники знали его немного лучше... Если бы на месте поддельной Хинаты была поддельная Сакура, он бы не колебался ни мгновения — сразу бросился бы на помощь, наплевав на последствия. И был бы мертв. — Эй... — из груди Сакуры вырывается пораженный вздох. Наруто припадает губами к ее лицу, чувствует соленый привкус и слизывает слезы одну за другой. Вот сейчас... еще чуть-чуть... сейчас она его оттолкнет. Переломает ему все ребра, как Цунадэ извращенному отшельнику... и будет права. Они с Саске никогда еще не дрались из-за Сакуры — в том, что касалось ее, Наруто первым выбрасывал белый флаг. Может быть, зря, думает Наруто, потому что Сакура его не отталкивает. Вместо этого она приподнимает голову, и Наруто понимает, что целует ее, только чувствуя тепло неожиданно мягких губ. Они целуют друг друга медленно, неторопливо — и вместе с тем отчаянно-страстно, в первый раз — как в последний, поцелуй длится и длится, начинает не хватать дыхания, и, прижимая к себе Сакуру, Наруто думает: вот она какая, жизнь. А я и не знал. Он знает другое — что теперь, несмотря ни на что, не сможет отказаться от Сакуры. Эта болезнь так просто не проходит. На стене, к которой Наруто прижимает Сакуру, расстегивая ее жилет, тикают часы. Тик-так. Тик-так. Рядом с часами висит календарь. Четырнадцатое февраля.
Гость, в продолжении могут вылезти ангст и драма, не хочется персонажей мучить)) Пусть лучше зарисовка на счастливой ноте закончится - и все будет хорошо. Спасибо!
-
-
21.09.2015 в 03:11— Живой, — говорит.
В голосе — дрожь; обнимает. Как когда-то мечталось, наверное. Ну да кто старое помянет.
— Спасибо, — собственный голос кажется хриплым, — за то, что вытащила, Сакура-тян.
В очередной раз. Курама, конечно, и так бы помог раны исцелить, его чакра. Но, если потерять сердце, даже заживленная плоть не спасет. Так далеко регенерация не простирается. Враги-отступники знали это и били наверняка; все предвидели, и как техники Сая блокировать, уведя его далеко, где не смог бы помочь, и как внимание Наруто отвлечь. Кто же не знает, что героя Конохи дома ждет молодая жена? И что жена эта раньше была синоби, и до сих пор грозится последовать за мужем на самых опасных миссиях.
В то, что и правда видит Хинату, Наруто, конечно, не поверил. Но замешкался — уж больно знакомым голосом звала его иллюзия, звала и плакала, а правая нога у нее заканчивалась чуть выше колена, перетянутая ремнем. Из обрубка сочилась кровь.
— Наруто, — всхлип, — Наруто, нет... Не подходи, опасно, Наруто!
Отступники узнали о Хинате достаточно, чтобы воссоздать ее поведение. Потому Наруто и остановился на мгновение, и мгновения этого хватило бы, чтобы умереть... если бы не Сакура.
О том, что она пойдет с ним и Саем, отступники, видно, не знали.
А Сакура пошла. Она, хоть и вышла замуж за Саске, хоть и основала вместе с Ино собственную клинику, синоби быть не перестала. Человек и военного, и мирного времени, неподражаемая, опасная как взрывная печать.
Непредсказуемая.
Домой возвращались вдвоем — Сакура лечила Наруто всю дорогу и вызвалась лично проводить, пока Сай пошел о миссии докладывать.
Проводила. До собственной двери.
И теперь обнимает, и говорит «живой», будто боялась потерять больше всего на свете. Так она, наверное, за Саске боится — на каждой его миссии, а их все больше, и все — удаленные. Искупать вину перед деревней можно вечность, особенно если, признав свое поражение, никакой вины не чувствуешь.
Так что Сакура боится... и ждет... и обнимает Саске вот так, каждый раз, когда он возвращается.
А он стоит, будто одеревеневший, и позволяет себя обнимать.
— Спасибо, — повторяет Наруто, прокашлявшись, и привлекает Сакуру к себе, бережно, но и с силой — уверенно. Чтобы не казалось случайно-привычным.
— Наруто, — она всхлипывает, как поддельная Хината на сегодняшней миссии, и в то же время — иначе. Она выше, чем Хината, и жестче; она ждет не его.
Он просто оказался рядом.
Сакура немного отстраняется, не разжимая рук. Ее глаза покраснели, и Наруто вдруг становится стыдно. Он разделся до пояса сразу после того, как с отступниками было покончено — предоставил Сакуре заняться лечением, и начисто об этом забыл. С чего стесняться, это же Сакура, боевой товарищ, да еще и медик, он знает ее с детства...
Он любит ее с детства. Несмотря на ее чувства к другому, на дружбу с Саске, на верность Хинаты.
Если бы те отступники знали его немного лучше...
Если бы на месте поддельной Хинаты была поддельная Сакура, он бы не колебался ни мгновения — сразу бросился бы на помощь, наплевав на последствия.
И был бы мертв.
— Эй... — из груди Сакуры вырывается пораженный вздох.
Наруто припадает губами к ее лицу, чувствует соленый привкус и слизывает слезы одну за другой.
Вот сейчас... еще чуть-чуть... сейчас она его оттолкнет. Переломает ему все ребра, как Цунадэ извращенному отшельнику... и будет права. Они с Саске никогда еще не дрались из-за Сакуры — в том, что касалось ее, Наруто первым выбрасывал белый флаг.
Может быть, зря, думает Наруто, потому что Сакура его не отталкивает. Вместо этого она приподнимает голову, и Наруто понимает, что целует ее, только чувствуя тепло неожиданно мягких губ.
Они целуют друг друга медленно, неторопливо — и вместе с тем отчаянно-страстно, в первый раз — как в последний, поцелуй длится и длится, начинает не хватать дыхания, и, прижимая к себе Сакуру, Наруто думает: вот она какая, жизнь. А я и не знал.
Он знает другое — что теперь, несмотря ни на что, не сможет отказаться от Сакуры. Эта болезнь так просто не проходит.
На стене, к которой Наруто прижимает Сакуру, расстегивая ее жилет, тикают часы. Тик-так. Тик-так.
Рядом с часами висит календарь.
Четырнадцатое февраля.
-
-
22.09.2015 в 11:31не он
-
-
22.09.2015 в 21:16Спасибо!
а.
-
-
26.09.2015 в 19:32автор, вы бесподобны) и в характеры попали, и все так гармонично вышло)
спасибо
заказчик
-
-
26.09.2015 в 19:35автор, вы бесподобны) и в характеры попали, и все так гармонично вышло)
спасибо
заказчик
-
-
27.09.2015 в 08:22а.