За дверью тихо. Пахнет деревом и свежей краской – сильно, тонко и нещадно. Саске жмурится до белых бликов в глазах. От резкого запаха першит в горле, а в носу начинает нестерпимо щипать. Он набирает полный рот воздуха, вот-вот – и чихнёт. Но тут же зависает, в буквальном смысле этого слова. Сдувается, как воздушный шар. Он пару раз глубоко вдыхает, переводит дыхание – но тихо-тихо, так, что грудная клетка мерно вздымается и опускается.
Узумаки стоит возле самого окна, облокотившись на перегородку. Саске чуть было не решает рвануть с места, вспомнив, как этот придурок, вереща о редких и довольно ценных видах бабочек, пару раз перевешивался через оконную раму, норовя свалиться к чертям собачьим.
Учиху это совсем не волновало, никоим образом. Просто так получалось – он стоял рядом, готовый в любую секунду ухватиться за первую попавшуюся конечность, дабы пресечь неумышленное самоубийство. Всего лишь случайность, повторявшаяся из раза в раз. Не больше, не меньше.
Сейчас Наруто не пытается убиться. И даже не тычет восторженно пальцем в любое более-менее редкое насекомое. Он просто стоит у окна, и Саске не может точно сказать, что именно в этом не так. В мягких чертах лица? Или в такой же мягкой, но чуть заметной улыбке? В странном отблеске глаз? Учиха даже не пытается что-то понять. Он не двигается с места - смотрит, чувствует. Потому что в этом есть что-то странное, неуловимое. Саске видит его впервые. Таким – впервые.
Саске уверен – причиной всему воздух. Весенний, предательский, с примесью краски. Ужасное сочетание. Просто невыносимое. Да, точно. Это от него у Саске покалывают кончики пальцев, и плавный изгиб спины вовсе ни при чём. Совершенно.
Учиха отступает, тихо – как ему кажется – закрывает дверь.
Пригласить Узумаки на обед теперь не кажется такой уж и абсурдной идеей.
Он остаётся в классе после уроков. Он часто так делает, особенно - по средам, когда лекций мало и они несложные, и некоторые их однокашники и вовсе позволяют себя прогулять. Вот и сегодня - сидит за этой своей дальней от окна партой (Саске уверен, что его пересадили), смотрит на удаляющиеся спины, машет кому-то, улыбается весело. Это ненадолго - стоит всем покинуть территорию школы, его взгляд опустеет, и он ещё с полчаса будет просто смотреть на одно и то же место в левом верхнем углу доски. Затем встанет, наденет наконец шарф, распахнет окно, и будет стоять, рассматривая небо. Небо над школой высоко-высоко. Прозрачно-голубое, холодное на вид. Саске заканчивает с обязанностями старосты (занимается которыми в основном по средам), потягивается бесшумно, собирается. Боковым зрением следит за фигурой у окна. На Наруто шарф. Наруто наверняка не помнит, как укутал в этот шарф парнишку из параллельного класса пару лет назад, но у Саске в голове на мгновение не остаётся ничего, и сам он вздрагивает. Потому что уж он-то - помнит. Помнит мягкий быстромокнущий кашемир, от которого тепла шло, как от ещё одного маленького сердца, помнит все те полгода - сплошным серые до этой оранжевой полосы, помнит, как искал владельца - и как клял себя, когда узнал, что это парень из их параллели. - Узумаки, - окликает Саске, и радуется мельком, что с голосом все в порядке, - идём. Наруто не оборачивается. Выражение его лица меняется, глаза словно бы теплеют, и он шепчет в прохладный осенний день: - Пошли. Дорога домой оказывается непривычно короткой.
-
-
31.03.2012 в 01:13За дверью тихо. Пахнет деревом и свежей краской – сильно, тонко и нещадно. Саске жмурится до белых бликов в глазах. От резкого запаха першит в горле, а в носу начинает нестерпимо щипать. Он набирает полный рот воздуха, вот-вот – и чихнёт. Но тут же зависает, в буквальном смысле этого слова. Сдувается, как воздушный шар. Он пару раз глубоко вдыхает, переводит дыхание – но тихо-тихо, так, что грудная клетка мерно вздымается и опускается.
Узумаки стоит возле самого окна, облокотившись на перегородку. Саске чуть было не решает рвануть с места, вспомнив, как этот придурок, вереща о редких и довольно ценных видах бабочек, пару раз перевешивался через оконную раму, норовя свалиться к чертям собачьим.
Учиху это совсем не волновало, никоим образом. Просто так получалось – он стоял рядом, готовый в любую секунду ухватиться за первую попавшуюся конечность, дабы пресечь неумышленное самоубийство. Всего лишь случайность, повторявшаяся из раза в раз. Не больше, не меньше.
Сейчас Наруто не пытается убиться. И даже не тычет восторженно пальцем в любое более-менее редкое насекомое. Он просто стоит у окна, и Саске не может точно сказать, что именно в этом не так. В мягких чертах лица? Или в такой же мягкой, но чуть заметной улыбке? В странном отблеске глаз? Учиха даже не пытается что-то понять. Он не двигается с места - смотрит, чувствует. Потому что в этом есть что-то странное, неуловимое. Саске видит его впервые. Таким – впервые.
Саске уверен – причиной всему воздух. Весенний, предательский, с примесью краски. Ужасное сочетание. Просто невыносимое. Да, точно. Это от него у Саске покалывают кончики пальцев, и плавный изгиб спины вовсе ни при чём. Совершенно.
Учиха отступает, тихо – как ему кажется – закрывает дверь.
Пригласить Узумаки на обед теперь не кажется такой уж и абсурдной идеей.
-
-
31.05.2012 в 16:50не заказчик
-
-
17.06.2013 в 18:59Он остаётся в классе после уроков.
Он часто так делает, особенно - по средам, когда лекций мало и они несложные, и некоторые их однокашники и вовсе позволяют себя прогулять.
Вот и сегодня - сидит за этой своей дальней от окна партой (Саске уверен, что его пересадили), смотрит на удаляющиеся спины, машет кому-то, улыбается весело. Это ненадолго - стоит всем покинуть территорию школы, его взгляд опустеет, и он ещё с полчаса будет просто смотреть на одно и то же место в левом верхнем углу доски. Затем встанет, наденет наконец шарф, распахнет окно, и будет стоять, рассматривая небо.
Небо над школой высоко-высоко. Прозрачно-голубое, холодное на вид.
Саске заканчивает с обязанностями старосты (занимается которыми в основном по средам), потягивается бесшумно, собирается. Боковым зрением следит за фигурой у окна. На Наруто шарф.
Наруто наверняка не помнит, как укутал в этот шарф парнишку из параллельного класса пару лет назад, но у Саске в голове на мгновение не остаётся ничего, и сам он вздрагивает. Потому что уж он-то - помнит.
Помнит мягкий быстромокнущий кашемир, от которого тепла шло, как от ещё одного маленького сердца, помнит все те полгода - сплошным серые до этой оранжевой полосы, помнит, как искал владельца - и как клял себя, когда узнал, что это парень из их параллели.
- Узумаки, - окликает Саске, и радуется мельком, что с голосом все в порядке, - идём.
Наруто не оборачивается. Выражение его лица меняется, глаза словно бы теплеют, и он шепчет в прохладный осенний день:
- Пошли.
Дорога домой оказывается непривычно короткой.