- Это ты, Минато? – смеется. Глаза ей руками, наверное, только я и закрываю. У остальных такой вредной привычки нет. Подруга ее, Микото, как-то пробовала. Но у нее руки на мои мало похожи – запястья тонкие, пальцы длинные, бледные, с выступающими костяшками. И потом, у меня шрам на ладони приметный. Кусина его лучше всех помнит. Дело было так: она домой возвращалась вечером, а тут они. Двое, усмехаются нехорошо. Она испугалась до смерти, закричала. Один из них ей рот зажать попытался, она его как укусит! Кровь по руке – она всегда до последнего сопротивлялась, хотела, чтобы по-ее было, и не сдавалась. Тут уже он заорал, укушенный. Конечно, надолго бы это ее не спасло – он ее не выпустил, а их двое на одну, да еще громилы. Но нашумели они там знатно, а у меня как раз время вечерней прогулки было. Слышу – кричат. С физподготовкой у меня проблем никогда не возникало, но свои силы я явно переоценил. Я это уже потом понял, когда финкой схлопотал. Хорошо, успел ладонью заслониться. Рука – насквозь, но боль я не сразу почувствовал. Адреналин. А там и Кусина помогла. Одного с ног сбила, другого, которому я проблемы с координацией создал, оттолкнула. Хвать меня за здоровую руку – и бежать. Опомнились уже у нее дома. Родителей ее не было, как по заказу, а то вопросов бы! Ну, вот. Сидим мы у нее на кухне, в полумраке – свет отключили, она откуда-то свечи достала, расставила повсюду. У меня рука кровит – джинсам конец, и на рукавах тоже, а главное, больно стало. Но не так, как могло бы быть, терпимо. Никаких адских мучений. Кусина позже рассказывала, как себе родинку обрезала проспиртованными ножницами. Тоже боялась боли, а оно и не кровоточило почти. В моем случае крови было больше, только и всего. Она совсем не знала, что делать. Даже где у них аптечка, без понятия была, а на улицу я бы ее первый не отпустил. В конце концов, подогрела она воду на газовой плитке – из-под крана не то – и потом в таз вылила. Кучу пакетиков чая туда накидала, штук пятнадцать. У нее был, иностранный какой-то. Дорогущий небось, но это я только сейчас понимаю. Потом она холодной воды добавила, совсем чуть-чуть. И заставила меня руку в это варево опустить. Я и подчинился. Ох, щипало. Гораздо хуже стало. На какое-то время. А потом она на меня посмотрела – по-настоящему. И я на нее посмотрел. У нее глаза были разве что чуть темнее, чем мои собственные, а волосы – длинные, темно-рыжие. Очень красивые. Ни у кого таких не видел. И лицо ее... светилось будто. Может, в освещении дело было, но я так не думаю. Я и не заметил, какую красавицу спасаю. Не до того было. А сейчас... Перед тем, как мне руку перебинтовать, она нагнулась и губами по моему запястью провела. Потом сказала: - Я – Кусина. Шрам все-таки остался. Ну и к лучшему. Зато теперь она меня ни с кем не перепутает. - У меня для тебя сюрприз, - говорю, а рук не убираю – чуть ниже переместил, да и все. Обнял вроде. - Ты смешной, - за руку мою обеими своими схватилась – сильная. Но вырываться не спешит. – Неужели наконец встречаться предложишь?.. - А разве мы не... – если бы руки были свободны, я бы ими рот прикрыл – для надежности. Болтаю что ни попадя. - Я тебя обожаю! – смеется опять. И как тут с ней про пачку заграничного чая заговоришь? Только в любви признаться и остается.
-
-
31.12.2011 в 18:01- Это ты, Минато? – смеется. Глаза ей руками, наверное, только я и закрываю. У остальных такой вредной привычки нет. Подруга ее, Микото, как-то пробовала. Но у нее руки на мои мало похожи – запястья тонкие, пальцы длинные, бледные, с выступающими костяшками. И потом, у меня шрам на ладони приметный. Кусина его лучше всех помнит.
Дело было так: она домой возвращалась вечером, а тут они. Двое, усмехаются нехорошо. Она испугалась до смерти, закричала. Один из них ей рот зажать попытался, она его как укусит! Кровь по руке – она всегда до последнего сопротивлялась, хотела, чтобы по-ее было, и не сдавалась.
Тут уже он заорал, укушенный. Конечно, надолго бы это ее не спасло – он ее не выпустил, а их двое на одну, да еще громилы. Но нашумели они там знатно, а у меня как раз время вечерней прогулки было. Слышу – кричат.
С физподготовкой у меня проблем никогда не возникало, но свои силы я явно переоценил. Я это уже потом понял, когда финкой схлопотал. Хорошо, успел ладонью заслониться. Рука – насквозь, но боль я не сразу почувствовал. Адреналин. А там и Кусина помогла. Одного с ног сбила, другого, которому я проблемы с координацией создал, оттолкнула. Хвать меня за здоровую руку – и бежать. Опомнились уже у нее дома. Родителей ее не было, как по заказу, а то вопросов бы!
Ну, вот. Сидим мы у нее на кухне, в полумраке – свет отключили, она откуда-то свечи достала, расставила повсюду. У меня рука кровит – джинсам конец, и на рукавах тоже, а главное, больно стало. Но не так, как могло бы быть, терпимо. Никаких адских мучений. Кусина позже рассказывала, как себе родинку обрезала проспиртованными ножницами. Тоже боялась боли, а оно и не кровоточило почти. В моем случае крови было больше, только и всего.
Она совсем не знала, что делать. Даже где у них аптечка, без понятия была, а на улицу я бы ее первый не отпустил.
В конце концов, подогрела она воду на газовой плитке – из-под крана не то – и потом в таз вылила. Кучу пакетиков чая туда накидала, штук пятнадцать. У нее был, иностранный какой-то. Дорогущий небось, но это я только сейчас понимаю.
Потом она холодной воды добавила, совсем чуть-чуть. И заставила меня руку в это варево опустить. Я и подчинился. Ох, щипало. Гораздо хуже стало. На какое-то время.
А потом она на меня посмотрела – по-настоящему. И я на нее посмотрел.
У нее глаза были разве что чуть темнее, чем мои собственные, а волосы – длинные, темно-рыжие. Очень красивые. Ни у кого таких не видел. И лицо ее... светилось будто. Может, в освещении дело было, но я так не думаю.
Я и не заметил, какую красавицу спасаю. Не до того было. А сейчас...
Перед тем, как мне руку перебинтовать, она нагнулась и губами по моему запястью провела. Потом сказала:
- Я – Кусина.
Шрам все-таки остался. Ну и к лучшему. Зато теперь она меня ни с кем не перепутает.
- У меня для тебя сюрприз, - говорю, а рук не убираю – чуть ниже переместил, да и все. Обнял вроде.
- Ты смешной, - за руку мою обеими своими схватилась – сильная. Но вырываться не спешит. – Неужели наконец встречаться предложишь?..
- А разве мы не... – если бы руки были свободны, я бы ими рот прикрыл – для надежности. Болтаю что ни попадя.
- Я тебя обожаю! – смеется опять.
И как тут с ней про пачку заграничного чая заговоришь? Только в любви признаться и остается.
-
-
07.02.2012 в 17:43у вас здорово вышло, действительно классно.
мимокрокодил
-
-
07.02.2012 в 19:25А.
-
-
07.02.2012 в 19:40Потому что действительно хорошо вышло, и хотелось бы знать, кто у нас такой молодца.)
-
-
06.07.2012 в 04:55сильно припознившийся автор