- Я знал, что ты скучала по мне, - Хидан ухмыльнулся. - Очень. – Темари оскалилась в ответ, загоняя лезвие глубже. Хидан охотно подался вперед, насаживаясь на меч, забрызгивая кровью легкомысленную одежду, в которой Темари спала, и с неподдельным интересом заглядывая девушке в вырез – так, будто надеялся обнаружить там что-то необычное. - Да уж вижу, - Хидан хмыкнул, стирая кровь со щеки. – Ты с мечом уже спать начала, так соскучилась. Добавил пару ласковых; Темари хмыкнула. Нехорошо сузила глаза, обхватила Хидана за шею, резко выдергивая меч. - ... Черт! – выдохнул Хидан, впрочем, не пытаясь вырваться. – Могла бы предупредить. Больно, между прочим. - Сам виноват, - ощерилась Темари. – Какого приперся, недоносок? Хидан посмотрел на Темари с несомненным уважением. - Поблагодарить за зашитую шею, - сказал медленно, с издевкой. - Вали, нукенин, - бескомпромиссно велела Темари, откладывая меч. – У меня от твоего ангельского личика несварение желудка. А завтра на свадебную церемонию. - Выходишь замуж? – осведомился Хидан, сосредоточенно размазывая кровь по ее обнаженному предплечью. Темари досадливо дернула плечом: - Отвяжись. И так все загадил, хрен знает, как это отстирывать теперь. - Если прачка из тебя такая же, как хирург, лучше не порть вещь, - почти прошипел Хидан, валя Темари на постель и нависая над ней. Кровь капала девушке на живот; Темари даже не вздрогнула. Ни на мгновение не отвела взгляда от глаз Хидана. Моргать она, кажется, не умела в принципе. - Ну портить так, как ты – это еще надо научиться, - отозвалась после паузы, смыкая на его горле обе руки. Это было не объятие – стальная хватка. Хидан не сомневался, что она могла бы запросто свернуть ему шею. Только вот это все равно ничего не изменило бы. Он еще помнил, как проснулся во владениях какого-то клана, ничего не помня о том, как там очутился. Воспоминания обрывались на том моменте, когда он согласился вступить в организацию Акацки. Но частичная амнезия ничего не значила по сравнению с другим, весьма неприятным фактом – Хидан больше не чувствовал присутствия Дзясина-самы. Молитвы будто упирались в каменную стену; тогда Хидан понял, что должен совершить жертвоприношение. Жертва нашлась быстро – блуждающая по клановым владениям блондинка с веером в собственный рост. Хидан попытался напасть на нее... и понял, что у него отсутствуют некоторые важные части тела. Например, туловище. От него осталась одна голова. В общем, до блондинки было не дотянуться и благосклонность Дзясина-самы не вернуть. Голова как-либо двигаться не желала, ползти и прыгать не умела. Хидану предстояло провести в таком плачевном состоянии век. Или два. Или три. Или десять – разложение-то его голове не грозило... Вот тогда-то Хидан впервые пожалел, что не может умереть. Сожаления вылились в настоящую истерику, к которым Хидан был склонен, даже находясь в целом состоянии. - Почему я все еще жив?! Я хочу умереть! – принялся завывать бывший член Акацки, начисто позабыв о праздношатающейся блондинке. И был изрядно удивлен, услышав ответное: - Ну, это можно устроить. Как и следовало ожидать, убить говорящую голову единственным взмахом веера блондинке не удалось. Зато прицельным ударом раскопать яму, в которой обнаружились довольно крупные фрагменты туловища – запросто. Похоже, Сабаку но Темари, как звали блондинку, в детстве пыталась вышивать крестиком или шить мягкие игрушки – только этим объясняется то, что она сгребла благоухающие сырым мясом части хидановского тела, прихватила голову, которой предварительно сварганила кляп, и потащила все это добро к себе в Суну. Где и сшила надлежащим образом, никого не посвящая в детали. Видимо, всю жизнь мечтала создать Франкенштейна... а может, и идеального мужчину, кто знает. Молодчик из коноховского клана, по чьим владениям Темари шастала, когда нашла Хидана, идеальным не был. Он был чертов лентяй, но, похоже, его активности все-таки хватило на то, чтобы затащить Темари под венец... раз уж в постель не удалось. О свадьбе говорила вся Суна – сестра Казекаге все же. Ничего удивительного, что Хидан узнал эту радостную новость, медитируя в одном из сунийских подвалов. Он представлял, как это будет. До отвращения правильно, и по-хорошему, и новоиспеченный супруг, конечно, не станет заморачиваться тем, в каком подвале потеряла девственность его драгоценная женушка. Мир полон лжи и суеты. А отрешиться от этого, обретя собственный путь, у Хидана возможности не было – Дзясин-сама упорно не желал отвечать на его молитвы. Несколько изловленных врагов Суны, которые достались в подарок от Темари, ситуацию не исправили. Их жертвоприношение Дзясина-саму нимало не заинтересовало. При этом способности Хидана никуда не исчезли... в отличие от привычной кровожадности. Кровожадность упала процентов на девяносто после того, как Темари, сняв швы с его многострадального тела, самым наглым образом соблазнила своего «пациента». Хидан до сих пор подозревал, что сделала это она с одной целью – проверить его работоспособность. Соблазнить Хидана было просто – причинить ему побольше боли и воспользоваться нахлынувшим возбуждением бедолаги-мазохиста. Темари это отлично удалось. Она была прирожденным садистом, а вот курсы кройки и шитья явно не посещала, так как в процессе получения своего первого сексуального опыта ухитрилась по случайности оторвать Хидану недавно пришитую руку. Выздоровление тайного гостя Суны затянулось еще на месяц, в течение которого Темари продолжала измываться над беднягой... и зашивать его, как пострадавшую плюшевую игрушку. Швы ложились на тело Хидана один за другим; белая кожа срасталась плохо, медленно, будто нехотя. Темари внутренне содрогалась всякий раз, когда видела следы своей бурной деятельности, но это не мешало сестрице Казекаге, в прошлом – самого известного психа Конохи, извращаться над Хиданом как душе угодно. В конце концов, она подарила ему новую жизнь. Хидану, казалось, было все равно. Жив – и ладно. В конце концов, он весь – от отрубленной головы до оторванных пальцев ног – принадлежал своему Дзясину-саме. И больше никому. Трагизм заключался в том, что Дзясин-сама на своего верного служителя плевать хотел, а вот Темари было отнюдь не все равно, что случится с ее личной «мягкой игрушкой». Во всяком случае, Хидан так думал и, нечем крыть, был вполне доволен подобным развитием событий. По жестокости Темари уж точно ни в чем не уступала его сумасшедшему божеству. Хидан пару раз даже задумывался, а не аватара ли она Дзясина-самы. Тогда и отсутствие ответа на молитвы обосновать можно... Но по истечению месяца Темари выставила Хидана из своего жилища, предварительно в который раз пришив ему башку заново, и малехо выпавший из реальности служитель Дзясина побрел куда глаза глядят. У него даже сил удивляться разрушительному влиянию женского эго не было. Путь Хидана прервался в каком-то заброшенном подвале, где нукенин и засел. То есть, залег. После такого крышесносного месяца требовалось знатно отоспаться, а еда и жертвоприношения Хидану больше не требовались. Из спячки, плавно перешедшей в медитацию, его вырвало известие о скором замужестве Темари. - Падай, ты убит, - велела Темари, сменяя захват на горле Хидана. - Да уж, ты мне от души засадила, - согласился он, одним движением задирая ей юбку, под которой, как обычно, ничего не было. Сабаку но Темари не относилась к любительницам кружев и рюшиков, стрингов и семейников – она предпочитала полное отсутствие нижнего белья. – Теперь моя очередь. - Если бы ты попытался меня убить, - мечтательно сказала Темари, поднимая ноги и обхватывая ими Хидана и, наконец, вздрагивая, почувствовав его в себе. Она уже была возбуждена, но от этого казалась не менее тесной; по-мужски тонкие губы приоткрылись, влажно блестя: - О... Ка-ми-са-ма. Она произнесла это слово очень четко и правильно; Хидан сжал ее грудь. Он уже отвык к кому-либо обращаться. Даже в такие моменты. Все было быстро и как-то скомканно; Темари даже не сжала сильнее пальцы на шее Хидана, а после и вовсе убрала руки. Отвернулась. - Если бы ты попытался меня убить... – сказала, глядя в стену. – Или причинить мне хоть малейший вред... Я бы тебя по стенке размазала. На ее груди остались кровавые отпечатки пальцев Хидана. - Почему ты никогда этого не делал? Почему позволял делать мне? - Тебя раньше это не интересовало, - Хидан перевернулся на бок, пачкая в сворачивающейся крови простынь и матрас. - Видишь ли... – Темари повернулась к нему лицом. – Я приберегала эти слова на потом, все время откладывала... Мне было трудно их произнести. Я не думала, что будет так сложно... что ты забудешь, по чьей вине оказался разорван на куски. - И по чьей же? – прищурился Хидан. – Только не говори, что по твоей. - Почти, - ответила Темари. – Ты пытался убить человека, за которого я выхожу замуж. - Я... пытался?! Это ж надо было так облажаться, - Хидан нахмурился. – Ну, мочить козлов никогда не поздно. - Это ты – козел, - возразила Темари. – До этого ты убил его наставника и заслужил... забвения. Но мне показалось... недостаточно. Я захотела отомстить. Я собиралась собрать тебя по кусочку и истязать, сколько пожелаю. Я думала, ты поймешь... Но ты не понял. Ты... для тебя это была награда, а не наказание. - Ты стала какая-то скучная, - Хидан показательно зевнул. – Грядущее замужество на тебя паршиво влияет. - Заткнись, - отмахнулась Темари, машинально нащупывая рукоять меча. – Для меня это тоже была не месть, а... В общем, я запуталась и решила тебя отпустить. А ты вернулся. Значит, мне придется это сказать. Направила на него клинок, сообщила с жесткой усмешкой: - Я ненавижу тебя. Ты отнял у меня того, кого я любила... пусть он и остался жив. Каким-то образом ты занял его место. И теперь... я собираюсь тебя уничтожить. Я ненавижу тебя... до смерти. «Но я не могу умереть... ибо на то – воля кого-то, кто выше даже Дзясина-самы». Секунду Хидан смотрел на меч в руке Темари. Потом сказал: - Нет. Ты любишь меня ненавидеть.
вот это я скопировала, ещё несколько лет назад, в папочку себе, и перечитываю время от времени. хочу написать то, что после прочтения в мыслях пробегает: потрясающе. ух, знать бы автора! нельзя такие вещи оставлять в неизвестности! пейринг - интересный, а фанфик жутко классный! обожжжаю автора <3
-
-
04.08.2011 в 23:56Исполнитель также является заказчиком)
- Я знал, что ты скучала по мне, - Хидан ухмыльнулся.
- Очень. – Темари оскалилась в ответ, загоняя лезвие глубже. Хидан охотно подался вперед, насаживаясь на меч, забрызгивая кровью легкомысленную одежду, в которой Темари спала, и с неподдельным интересом заглядывая девушке в вырез – так, будто надеялся обнаружить там что-то необычное.
- Да уж вижу, - Хидан хмыкнул, стирая кровь со щеки. – Ты с мечом уже спать начала, так соскучилась.
Добавил пару ласковых; Темари хмыкнула. Нехорошо сузила глаза, обхватила Хидана за шею, резко выдергивая меч.
- ... Черт! – выдохнул Хидан, впрочем, не пытаясь вырваться. – Могла бы предупредить. Больно, между прочим.
- Сам виноват, - ощерилась Темари. – Какого приперся, недоносок?
Хидан посмотрел на Темари с несомненным уважением.
- Поблагодарить за зашитую шею, - сказал медленно, с издевкой.
- Вали, нукенин, - бескомпромиссно велела Темари, откладывая меч. – У меня от твоего ангельского личика несварение желудка. А завтра на свадебную церемонию.
- Выходишь замуж? – осведомился Хидан, сосредоточенно размазывая кровь по ее обнаженному предплечью.
Темари досадливо дернула плечом:
- Отвяжись. И так все загадил, хрен знает, как это отстирывать теперь.
- Если прачка из тебя такая же, как хирург, лучше не порть вещь, - почти прошипел Хидан, валя Темари на постель и нависая над ней. Кровь капала девушке на живот; Темари даже не вздрогнула. Ни на мгновение не отвела взгляда от глаз Хидана.
Моргать она, кажется, не умела в принципе.
- Ну портить так, как ты – это еще надо научиться, - отозвалась после паузы, смыкая на его горле обе руки. Это было не объятие – стальная хватка. Хидан не сомневался, что она могла бы запросто свернуть ему шею.
Только вот это все равно ничего не изменило бы.
Он еще помнил, как проснулся во владениях какого-то клана, ничего не помня о том, как там очутился. Воспоминания обрывались на том моменте, когда он согласился вступить в организацию Акацки.
Но частичная амнезия ничего не значила по сравнению с другим, весьма неприятным фактом – Хидан больше не чувствовал присутствия Дзясина-самы. Молитвы будто упирались в каменную стену; тогда Хидан понял, что должен совершить жертвоприношение.
Жертва нашлась быстро – блуждающая по клановым владениям блондинка с веером в собственный рост. Хидан попытался напасть на нее... и понял, что у него отсутствуют некоторые важные части тела. Например, туловище.
От него осталась одна голова.
В общем, до блондинки было не дотянуться и благосклонность Дзясина-самы не вернуть. Голова как-либо двигаться не желала, ползти и прыгать не умела. Хидану предстояло провести в таком плачевном состоянии век. Или два. Или три. Или десять – разложение-то его голове не грозило...
Вот тогда-то Хидан впервые пожалел, что не может умереть.
Сожаления вылились в настоящую истерику, к которым Хидан был склонен, даже находясь в целом состоянии.
- Почему я все еще жив?! Я хочу умереть! – принялся завывать бывший член Акацки, начисто позабыв о праздношатающейся блондинке. И был изрядно удивлен, услышав ответное:
- Ну, это можно устроить.
Как и следовало ожидать, убить говорящую голову единственным взмахом веера блондинке не удалось. Зато прицельным ударом раскопать яму, в которой обнаружились довольно крупные фрагменты туловища – запросто.
Похоже, Сабаку но Темари, как звали блондинку, в детстве пыталась вышивать крестиком или шить мягкие игрушки – только этим объясняется то, что она сгребла благоухающие сырым мясом части хидановского тела, прихватила голову, которой предварительно сварганила кляп, и потащила все это добро к себе в Суну. Где и сшила надлежащим образом, никого не посвящая в детали. Видимо, всю жизнь мечтала создать Франкенштейна... а может, и идеального мужчину, кто знает.
Молодчик из коноховского клана, по чьим владениям Темари шастала, когда нашла Хидана, идеальным не был. Он был чертов лентяй, но, похоже, его активности все-таки хватило на то, чтобы затащить Темари под венец... раз уж в постель не удалось.
О свадьбе говорила вся Суна – сестра Казекаге все же. Ничего удивительного, что Хидан узнал эту радостную новость, медитируя в одном из сунийских подвалов.
Он представлял, как это будет. До отвращения правильно, и по-хорошему, и новоиспеченный супруг, конечно, не станет заморачиваться тем, в каком подвале потеряла девственность его драгоценная женушка.
Мир полон лжи и суеты. А отрешиться от этого, обретя собственный путь, у Хидана возможности не было – Дзясин-сама упорно не желал отвечать на его молитвы. Несколько изловленных врагов Суны, которые достались в подарок от Темари, ситуацию не исправили. Их жертвоприношение Дзясина-саму нимало не заинтересовало.
При этом способности Хидана никуда не исчезли... в отличие от привычной кровожадности.
Кровожадность упала процентов на девяносто после того, как Темари, сняв швы с его многострадального тела, самым наглым образом соблазнила своего «пациента». Хидан до сих пор подозревал, что сделала это она с одной целью – проверить его работоспособность.
Соблазнить Хидана было просто – причинить ему побольше боли и воспользоваться нахлынувшим возбуждением бедолаги-мазохиста. Темари это отлично удалось. Она была прирожденным садистом, а вот курсы кройки и шитья явно не посещала, так как в процессе получения своего первого сексуального опыта ухитрилась по случайности оторвать Хидану недавно пришитую руку. Выздоровление тайного гостя Суны затянулось еще на месяц, в течение которого Темари продолжала измываться над беднягой... и зашивать его, как пострадавшую плюшевую игрушку.
Швы ложились на тело Хидана один за другим; белая кожа срасталась плохо, медленно, будто нехотя. Темари внутренне содрогалась всякий раз, когда видела следы своей бурной деятельности, но это не мешало сестрице Казекаге, в прошлом – самого известного психа Конохи, извращаться над Хиданом как душе угодно.
В конце концов, она подарила ему новую жизнь.
Хидану, казалось, было все равно. Жив – и ладно. В конце концов, он весь – от отрубленной головы до оторванных пальцев ног – принадлежал своему Дзясину-саме.
И больше никому.
Трагизм заключался в том, что Дзясин-сама на своего верного служителя плевать хотел, а вот Темари было отнюдь не все равно, что случится с ее личной «мягкой игрушкой». Во всяком случае, Хидан так думал и, нечем крыть, был вполне доволен подобным развитием событий.
По жестокости Темари уж точно ни в чем не уступала его сумасшедшему божеству. Хидан пару раз даже задумывался, а не аватара ли она Дзясина-самы. Тогда и отсутствие ответа на молитвы обосновать можно...
Но по истечению месяца Темари выставила Хидана из своего жилища, предварительно в который раз пришив ему башку заново, и малехо выпавший из реальности служитель Дзясина побрел куда глаза глядят. У него даже сил удивляться разрушительному влиянию женского эго не было.
Путь Хидана прервался в каком-то заброшенном подвале, где нукенин и засел. То есть, залег. После такого крышесносного месяца требовалось знатно отоспаться, а еда и жертвоприношения Хидану больше не требовались.
Из спячки, плавно перешедшей в медитацию, его вырвало известие о скором замужестве Темари.
- Падай, ты убит, - велела Темари, сменяя захват на горле Хидана.
- Да уж, ты мне от души засадила, - согласился он, одним движением задирая ей юбку, под которой, как обычно, ничего не было. Сабаку но Темари не относилась к любительницам кружев и рюшиков, стрингов и семейников – она предпочитала полное отсутствие нижнего белья. – Теперь моя очередь.
- Если бы ты попытался меня убить, - мечтательно сказала Темари, поднимая ноги и обхватывая ими Хидана и, наконец, вздрагивая, почувствовав его в себе. Она уже была возбуждена, но от этого казалась не менее тесной; по-мужски тонкие губы приоткрылись, влажно блестя: - О... Ка-ми-са-ма.
Она произнесла это слово очень четко и правильно; Хидан сжал ее грудь.
Он уже отвык к кому-либо обращаться. Даже в такие моменты.
Все было быстро и как-то скомканно; Темари даже не сжала сильнее пальцы на шее Хидана, а после и вовсе убрала руки. Отвернулась.
- Если бы ты попытался меня убить... – сказала, глядя в стену. – Или причинить мне хоть малейший вред... Я бы тебя по стенке размазала.
На ее груди остались кровавые отпечатки пальцев Хидана.
- Почему ты никогда этого не делал? Почему позволял делать мне?
- Тебя раньше это не интересовало, - Хидан перевернулся на бок, пачкая в сворачивающейся крови простынь и матрас.
- Видишь ли... – Темари повернулась к нему лицом. – Я приберегала эти слова на потом, все время откладывала... Мне было трудно их произнести. Я не думала, что будет так сложно... что ты забудешь, по чьей вине оказался разорван на куски.
- И по чьей же? – прищурился Хидан. – Только не говори, что по твоей.
- Почти, - ответила Темари. – Ты пытался убить человека, за которого я выхожу замуж.
- Я... пытался?! Это ж надо было так облажаться, - Хидан нахмурился. – Ну, мочить козлов никогда не поздно.
- Это ты – козел, - возразила Темари. – До этого ты убил его наставника и заслужил... забвения. Но мне показалось... недостаточно. Я захотела отомстить. Я собиралась собрать тебя по кусочку и истязать, сколько пожелаю. Я думала, ты поймешь... Но ты не понял. Ты... для тебя это была награда, а не наказание.
- Ты стала какая-то скучная, - Хидан показательно зевнул. – Грядущее замужество на тебя паршиво влияет.
- Заткнись, - отмахнулась Темари, машинально нащупывая рукоять меча. – Для меня это тоже была не месть, а... В общем, я запуталась и решила тебя отпустить. А ты вернулся. Значит, мне придется это сказать.
Направила на него клинок, сообщила с жесткой усмешкой:
- Я ненавижу тебя. Ты отнял у меня того, кого я любила... пусть он и остался жив. Каким-то образом ты занял его место. И теперь... я собираюсь тебя уничтожить.
Я ненавижу тебя... до смерти.
«Но я не могу умереть... ибо на то – воля кого-то, кто выше даже Дзясина-самы».
Секунду Хидан смотрел на меч в руке Темари.
Потом сказал:
- Нет. Ты любишь меня ненавидеть.
-
-
15.06.2012 в 03:41я теперь обожаю этот пейринг!!!!
-
-
15.06.2012 в 18:50Спасибо за прочтение!
-
-
14.02.2014 в 23:09обожжжаю автора <3
-
-
15.03.2014 в 08:06Спасибо вам большое за эти слова **
а.