Быть старостой школы проблематично. Даже слишком. Шикамару всегда знал это, вот только отвертеться не удалось. Надо же было ему уснуть как раз во время импровизированных выборов… Впрочем, Куренай-сенсэй не обратила на его сонное состояние никакого внимания. Руку Шикамару, которую за него поднял сидевший позади Киба, учительница заметила. И этого хватило, чтобы положить начало мучениям Нары. - Слезь с парты, - заунывно сказал Шикамару. – Сидеть на них с ногами запрещено. Таюя, постоянная нарушительница школьных правил и любительница крепких словец, только хмыкнула. - Ты хоть знаешь, какой сегодня день, зубрила? – поинтересовалась. - Наглый поклеп, - проговорил Шикамару, снимая очки. Он и правда не был зубрилой, потому что к тестам никогда не готовился. Он легко мог бы сдавать их все на сто баллов… если бы не засыпал, ответив всего на несколько вопросов. С постоянным желанием Шикамару клевать носом плохо вязалась его нынешняя должность старосты, и еще хуже – девушка, с которой он состоял в отношениях, весьма далеких от подростковой влюбленности. - Ахм-м. Судя по звукам, Таюя что-то вытащила из стоявшего неподалеку рюкзака. Сигареты, не иначе, подумал Шикамару. Только этого не хватало. Здесь, в классе… - Иди сюда. Шикамару тяжело вздохнул. Ничего не поделаешь, придется обернуться. В следующую секунду ненормальная Таюя уже висела у него на шее, обхватив ногами за талию. Долго она в таком положении не пробыла – Шикамару не был атлетом, его неудержимо потянуло вниз. Таюя спасла положение – дернула его за галстук, потянула назад, повалилась спиной на парту. Должно быть, неслабо ушиблась, подумал Шикамару, с совершенно офигелым видом нависая над девушкой. Одной рукой он уперся в парту, а второй… Таюя жестко усмехнулась, подалась вперед и вверх, чуть не вышибив Шикамару зубы до неприличия твердым шоколадным печеньем. Противоположный конец длинного печенья она держала во рту. - Идиотка, - попытался сказать Шикамару. Получилось шепеляво и не к месту. В случае с Таюей все и всегда было не к месту – он не мог предугадать ее поступки. На каждую логику найдется ее отсутствие, на каждого старосту – одна, наиболее злостная нарушительница. Это не влюбленность… Это – закон природы. …Чуть позже, прожевав печенье и опытным путем выяснив, что новый освежитель для ротовой полости полностью перебивает вкус сигарет Таюи, Шикамару осведомился: - Так какой сегодня день? - Четырнадцатое февраля, - Таюя наносила на губы блеск. – Ну что, еще не вспомнил? - Четырнадцатое… – Шикамару напряг память. – День рождения Анны Герман? День смерти Дика Фрэнсиса? Сражение при Вошане? Поимка Кевина Митника? Открытие сервиса YouTube? День психически больных? - Последнее особенно круто, - прыснула Таюя, - ты, тупой ублюдок. Думаешь, я знаю этих придурков, о которых ты талдычишь? Говори о том, что я знаю, идиот. - Я поставлю тебя в угол, - пригрозил Шикамару, - и накажу телесно. На правах старосты. - Телесно? Мм, как любопытно, - Таюя оскалилась, глазея на себя в зеркало. Видно, проверяла, не смажется ли новый блеск слишком быстро. – Сегодня Валентинов день… чтоб тебя. - Бойня в День святого Валентина, - немедленно отреагировал Шикамару. Таюя разразилась громогласным хохотом. - Да ты безнадежен, приятель. - То же могу сказать и о тебе, - Шикамару протянул Таюе руку, но она спрыгнула с парты без его посильной помощи. Потянулась, натягивая на груди форменную блузку: - Жду тебя у себя в шесть. И прихвати хотя бы пачку сигарет. Надо же будет что-то курить после твоего «наказания», дебил. Быть старостой школы проблематично, подумал Шикамару, провожая ее взглядом. Иметь дело с перворазрядной стервой проблематично вдвойне – ровно до тех пор, пока не получаешь относительно законное право ставить ее в угол.
-
-
04.09.2012 в 08:25Быть старостой школы проблематично. Даже слишком. Шикамару всегда знал это, вот только отвертеться не удалось. Надо же было ему уснуть как раз во время импровизированных выборов… Впрочем, Куренай-сенсэй не обратила на его сонное состояние никакого внимания. Руку Шикамару, которую за него поднял сидевший позади Киба, учительница заметила. И этого хватило, чтобы положить начало мучениям Нары.
- Слезь с парты, - заунывно сказал Шикамару. – Сидеть на них с ногами запрещено.
Таюя, постоянная нарушительница школьных правил и любительница крепких словец, только хмыкнула.
- Ты хоть знаешь, какой сегодня день, зубрила? – поинтересовалась.
- Наглый поклеп, - проговорил Шикамару, снимая очки.
Он и правда не был зубрилой, потому что к тестам никогда не готовился. Он легко мог бы сдавать их все на сто баллов… если бы не засыпал, ответив всего на несколько вопросов.
С постоянным желанием Шикамару клевать носом плохо вязалась его нынешняя должность старосты, и еще хуже – девушка, с которой он состоял в отношениях, весьма далеких от подростковой влюбленности.
- Ахм-м.
Судя по звукам, Таюя что-то вытащила из стоявшего неподалеку рюкзака. Сигареты, не иначе, подумал Шикамару. Только этого не хватало. Здесь, в классе…
- Иди сюда.
Шикамару тяжело вздохнул. Ничего не поделаешь, придется обернуться.
В следующую секунду ненормальная Таюя уже висела у него на шее, обхватив ногами за талию. Долго она в таком положении не пробыла – Шикамару не был атлетом, его неудержимо потянуло вниз. Таюя спасла положение – дернула его за галстук, потянула назад, повалилась спиной на парту. Должно быть, неслабо ушиблась, подумал Шикамару, с совершенно офигелым видом нависая над девушкой. Одной рукой он уперся в парту, а второй…
Таюя жестко усмехнулась, подалась вперед и вверх, чуть не вышибив Шикамару зубы до неприличия твердым шоколадным печеньем. Противоположный конец длинного печенья она держала во рту.
- Идиотка, - попытался сказать Шикамару. Получилось шепеляво и не к месту. В случае с Таюей все и всегда было не к месту – он не мог предугадать ее поступки. На каждую логику найдется ее отсутствие, на каждого старосту – одна, наиболее злостная нарушительница. Это не влюбленность… Это – закон природы.
…Чуть позже, прожевав печенье и опытным путем выяснив, что новый освежитель для ротовой полости полностью перебивает вкус сигарет Таюи, Шикамару осведомился:
- Так какой сегодня день?
- Четырнадцатое февраля, - Таюя наносила на губы блеск. – Ну что, еще не вспомнил?
- Четырнадцатое… – Шикамару напряг память. – День рождения Анны Герман? День смерти Дика Фрэнсиса? Сражение при Вошане? Поимка Кевина Митника? Открытие сервиса YouTube? День психически больных?
- Последнее особенно круто, - прыснула Таюя, - ты, тупой ублюдок. Думаешь, я знаю этих придурков, о которых ты талдычишь? Говори о том, что я знаю, идиот.
- Я поставлю тебя в угол, - пригрозил Шикамару, - и накажу телесно. На правах старосты.
- Телесно? Мм, как любопытно, - Таюя оскалилась, глазея на себя в зеркало. Видно, проверяла, не смажется ли новый блеск слишком быстро. – Сегодня Валентинов день… чтоб тебя.
- Бойня в День святого Валентина, - немедленно отреагировал Шикамару.
Таюя разразилась громогласным хохотом.
- Да ты безнадежен, приятель.
- То же могу сказать и о тебе, - Шикамару протянул Таюе руку, но она спрыгнула с парты без его посильной помощи. Потянулась, натягивая на груди форменную блузку:
- Жду тебя у себя в шесть. И прихвати хотя бы пачку сигарет. Надо же будет что-то курить после твоего «наказания», дебил.
Быть старостой школы проблематично, подумал Шикамару, провожая ее взглядом. Иметь дело с перворазрядной стервой проблематично вдвойне – ровно до тех пор, пока не получаешь относительно законное право ставить ее в угол.
-
-
06.09.2012 в 23:50-
-
07.09.2012 в 05:13А.